наткнулся на маленького дохлого но ещё свежего сомёнка у берега. Ночевали мы немного выше Арбузова. Позавтракав, продолжили путь. Перед Арбузовым прошли перекатик, населённый довольно крупными голавлями и другой рыбой. Река сильно изменилась с тех пор, как я туда ездил рыбачить лет 15 - 20 назад. Исчез песчаный откос и пляж на правом берегу выше Арбузова, в самой деревне я не заметил каменистого известнякового переката.
Ниже Арбузова как-то безрыбно. Почти всюду река просвечивает до дна во всю ширину. Дно песчаное, на тихом течении замшелое, водоросли лишь у берегов. Вот и деревня Городище, где мы решили дневать. Высокий бугор над Свапой. Там, наверное, и было древнее городище. Ведь такие названия даром не давались. Взобрались на бугор, полюбовались рекой. Грибов в ближних рощах не оказалось. Хорошо пошла в полдневный зной прихваченная мною сверх туристского списка дыня. Но тут я опять прошёл курс воспитания Андреем, ребята попросили убрать дынные корки из-под ног подальше. Хотя я и упирался доказывая, − мол скоро перегниют. По Андрею всяким очисткам, жестянкам и фантикам лучшее место в костре. И я с ним согласился. Анатолич облачился в гидрокостюм, взял подводное ружьё со стрелой-трезубцем и поплыл по течению охотиться. Мы направились за ним. Подстрелив щучку в полкило и вылазя из воды, жаловался на отсутствие крупной рыбы. Валентиныч, большой любитель-натуралист, выпросил у него маску и ласты горя желанием посмотреть подводный мир. В воду полез с фотоаппаратом-мыльницей. Я пытался его остановить, ― Угробишь фотик! ― Да я с ним уже не раз под водой снимал… И всё же злой рок настиг. Нам осталось лишь несколько кадров подводного мира, после которых аппарат загнулся… Продолжая исследования Валентиныч обнаружил в Свапе какую-то водную траву, которой не наблюдал в Сейму. Ох, недаром у него этакий аналитический прищур! Учась в курском сельхозинституте он освоил пользу производной при решении прикладных задач.
За Долбиловкой длинные затравевшие быстрины, где ходила приличная рыба. Слева, то подступал к берегу, то удалялся сосновый лес. Справа, долго тянулись вдоль реки бетонные сооружения, башенки. Валентиныч объяснил нам, что это железногорский водозабор. Долго шли по петляющей в лугах излучине Свапы от Верхнего до Нижнего Песочного. До последнего так и не добрались в тот день, заночевали у мелового обрыва на правом берегу. Там река упирается в лесистую гору, а напротив длинный песчаный пляж. На дне реки под горой белые известняковые плиты и глыбы. В малую воду здесь образуется шумящий перекат.
Утром, я опять вылез из палатки вторым после Андрея, ночевавшего с Анатоличем. На жёлтую блёсенку вертушку у известковых плит сразу попалось два окунька, которых я отпустил. Вечером Андрей сварил уху из добытой Анатоличем рыбы. Но утром доедать её нашёлся лишь один охотник, я, и Андрею пришлось готовить по полной завтрак. Пока Андрей хлопотал над костром, мы, три Михаила, переправились к горе на байдарках. У берега росли старые и молодые красавцы грибы дубовики. Я попробовал, оказались негорькими, но собирать их не стал. Всегда боюсь попутать дубовики с ядовитыми сатанинскими. Вскарабкались цепляясь за ветки и стволы по крутому склону до тропы. Пробрались к дороге и взошли по ней на вершину горы. Оттуда открывался прекрасный вид на излучину реки, луга и лесистые горы высокого берега. У нас такие холмистые виды любят сравнивать