Да, я променял поездку с писателями на блуждание по лесам. Субботний день конца октября выдался сухим и тёплым, с прояснениями. И вместо того, чтобы ехать с Борисом Агеевым, везшим из Курска московских писателей выступать в Рыльск, я решил побродить по банищанскому лесу с дядей Сашей, нашим неутомимым дедушкой-путешественником. Писатели высаживали меня из автомобиля с сетованиями, − сами бы отправились по грибы вместо выступлений!.. Пока дедушка ждал сына с базара, и выезжал из дому, я бодро зашагал по асфальту к лесу. В тополёвой посадке сбочь дороги немало валежника, но опёнок я не заметил. А что это там за белые щупальцы на коре тополя?.. Подошёл. Оказалось, − срезы вёшенок. Не дремлют землячки, уже и посадку обчистили!... Раньше наши куряне знали два гриба – опёнок и печерицу… Однажды на краю лесочка я наткнулся на кучу срезанных позеленевших рыжиков. Видно, кто-то выкинул эти деликатесные грибы (которые можно слегка присолив есть сырыми), испугавшись зелёного цвета. А теперь твёрдо знают и гребут и вёшенки, и синеножки!.. В утешение сорвал пару перезревших жёлтых яблок с дикой яблоньки, росшей среди посадки. Яблоки оказались сладкими. Вскоре, перекусывающего ими на ходу, меня нагнал дедушка на своей не новой но ухоженной вишнёвой «Ниве».
Прошу дедушку остановиться у заветного местечка. (Я не указываю точно места, каждый грибник поймёт меня!) Что это за большая светлая шляпка? Да это же белый! Хоть старый, но пробую ножом, − шляпка вроде чистая. От такого зачина рождается азарт. Однако, больше ничего. Дедушка нехотя вылазит из машины со своей объёмистой круглой корзиной. Почему-то, сразу под его ногами замечаю дружную семейку зеленушек, прячущихся под серыми палыми листьями. Дедушка такие грибы не признаёт. А зря. Белорусы их очень даже любят, и жарят и солят. На лесистой гомельщине − родине моего отца знают толк в грибах… Пока режу зеленушек, дедушка наклоняется, и вытаскивает двумя пальцами за желтоватую искривлённую ножку изо мха грибок, спрашивая
− А это што-о?
− Польский белый! Почти как белый. − отвечаю я.
Вглядываюсь, а их тёмно-коричневые шляпки торчат из изумрудного мха то тут, то там. И как это я их обошёл? Дедушка ещё и белого нестарого у самой дороги срезал. Мы заметно повеселели. А унывать было отчего, из леса вздымая жёлтую воду дорожных луж одна за другой выезжали легковушки с грибниками.
Заехали на хутор к знакомому, то ли родственнику дедушки Витьку. Встретила нас его сестра Наташа, миловидная женщина лет за 50. Во дворе после дождей растворилась грязь, в которой на крыло падали утята. Из хаты вышел загадочно улыбающийся Витёк в тёмнозелёных офицерских галифе с засохшими брызгами грязи. Поговорили о текущих заботах. Они с Наташей дали нам подробную наводку по грибам. Было уже за полдень, и задерживаться мы не стали, а решили сначала «прозвонить» сосновые посадки. Но в соснах молодых маслюков, как называла их моя гомельская бабушка Катя, не оказалось, а старые были сплошь червивы. И мы отправились за основным нашим осенним грибом – опёнком вглубь леса, на вырубки. Называю я их опёнками, а не опятами, как чаще говорят в последнее время, переняв это от отца. Он объяснил мне, что их название происходит от того, что эти грибочки растут у пней. В «опятах» же этот смысл теряется… Но